Апрель. Солнце.     

В свет шагну (и ослепну: старуха, покинув темницу),
в белый дикий огонь, что с размаху вонзает в зеницу
острый луч. Темень сомкнутых век наливается алым,
как пещера фотографа. Щурясь, пытаюсь по малым
бликам глянца в кустах, фонарям новорожденных листьев
проложить курс на запад. Глаза обожженые кистью
прикрывая прозрачной, качу по ухабам, по кочкам
затихающий груз, свою громокипящую дочку.

20.04.2004

      ***     


Октябрь. Я снова думаю: "Живу!"
и ощущаю пустоту как счастье.
О, как блестят устлавшие траву
паучьи легкорвущиеся снасти!

Как источают листья теплый свет!
(Потом они умрут, на землю лягут,
Оставив за собою, как завет,
как дар наследный - горстку горьких ягод.)

О, распрямись и выдохни легко!
И мы с тобой - раз-два! - и полетели,
Все выше, к завитушкам облаков
На голубой младенческой фланели...

Октябрь 2002

      ***     

                       
Вечереет. Смотри, как прозрачная лунная льдинка
Наливается светом, как перья небесных фламинго
Постепенно тускнеют, а в воздухе пахнет весною.
Я тебе расскажу, что сейчас происходит со мною.

В мой потешный мирок, в мой тряпичный игрушечный угол
Не приходит никто, кроме ярко раскрашенных кукол.
Там живут, как умеют, а жизнь-то у них непростая:
Коломбина смеется, и плачет Снегурочка, тая.

Как случилось, что ты, настоящий, из плоти и крови,
Заигрался со мной в мои страсти-напасти-любови?
Сторонись моих игр, не ройся в сокровищах скудных.
Не люби моих кукол, ни нежных, ни верных, ни блудных.

Январь 2002.


           Снегурочка

Живу во сне, схожу с ума -
        и все мне мало.
Как неожиданно зима
        на город пала.

Вдруг закружила, повела,
        сорвала с места.
А я - послушна, я светла,
        я всем невеста.

И, заплутав среди дерев,
        сзываю нежить - 
меня, царицу снежных дев,
        ласкать и нежить.

Холодных уст, холодных тел
        десятки сотен...
А воздух густ,
        а воздух бел,
                а воздух плотен.

Февраль 2001



           *** 

Страсти к осени - тише, мельче,
А тоска - и черней, и горче.
Пропитались деревья желчью,
Винным уксусом, кровью волчьей.

Что мне делать - рыдать ли, корчиться,
Распластаться ли серой мысью?..
И внезапно октябрь закончится
Заоконной прозрачной высью.

24.10.00

         *** 

Меня не надобно стеречь -
        я зверь, бегущий на ловца.
Тебе знакома моя речь
        вся до последнего словца,

И живость глаз, 
  и грозный рык,
И брачный пляс, 
  и всякий взбрык.

Моя привязанность смешит,
        мои претензии мелки,
И зверь доверчивый спешит
        попасть охотнику в силки.

Oктябрь 00



          *** 

Зарой меня в опавшую листву,
 Меж желудевых шапочек шершавых,
  Окурков, переспелых ежевичин.
Им ход времен понятен и привычен,
 Я в их соседстве зиму проживу.
А по весне, когда они, истлев,
Покорно превратятся в чернозем -
 Взойду среди корней, в тени дерев.
  И, раздвигая спутанные травы,
Войду, как фотография, в оправу
 Небесную, в промытый окоем.


22.2.2000


        ***

Уже застыл стеклянной коркой
Вчерашний снег. Иду с трудом.
Кто-кто живет за красной шторкой?
Пусти меня скорее в дом.

Я принесла, втянувшись в пляску,
Поддавшись правилам игры,
Наряд для нашей елки - связку
Огней и хрупкие шары.

И скачет, блики подбирая,
Вблизи колючего ствола
Трофей, похищенный из рая - 
Кусочек дутого стекла...

19.12.99


       ***

                       Белле

Не скрываешь ни рознь, ни родство,
Ни презрение, ни торжество,
Щеголяешь отточенной речью.

А за нею - такая тоска:
Собеседника бы, двойника,
Душу теплую бы человечью...

Мне понятны и стон, и надрыв,
Когда, губы ладонью накрыв,
Бьешься, будто в припадке удушья,

Да ведь я-то давно неживой,
Я исчез, затянулся травой,
Малахитной травой равнодушья.

17.11.99


      Август. Дача.

       (из цикла)

Оставляя меня позади,
Все уехали в город. Один,

Ночь почти завершенного лета
Проживу в круге тусклого света.

Мотыльки рвутся к лампе, как сонмы
Правоверных в бою, невесомым

Трепыханьем углы наполняя.
Храбрецов от стекла отгоняя,

В их священное вторгнусь пространство.
Вновь летят, проявляя без меры
Добродетель поборников веры -
Безрассудство и постоянство.

Ноябрь 99


        ***

О бестолковая пора!
Остатки лета - впавший в детство
Октябрь, сжигающий наследство:
Охапки пестрого добра,

Деньгу древесную - геройство,
Гусарский шик, широкий жест!
А людям птичье беспокойство
Внушает тягу к смене мест -

И мы, дурея от тоски,
Сбиваясь в немощные стаи,
Бежим. И осень, облетая,
В толпу швыряет пятаки.

октябрь 99


     ***

Под шелест еженощного дождя
Прохладная ладонь скользит по коже,
Незримую дорожку проведя
Из сладости, томления и дрожи.

И я закрою трезвые глаза,
Как от чужих задергивают шторы.
У нас темно, на улице гроза.
Цветут на теле нежные узоры.

28.6.99


      ***

Начать, как гимн, торжественно: "О, мой...!" - 
О мой мудрец! О мой тиран! О мой клеврет!
Мой верный раб - мой повелитель - мой герой!

Иль снизить тон намеком, пустяком - 
Измятой пачкой легких сигарет,
Открытой дверью, солнцем, летним сквозняком.

А завершить тоскующим вытьем -
Тебя давно, мол, нет, и писем нет, 
Куда ж ты делся со своим житьем-бытьем.

"О мой чудесный друг! Взглянув сейчас
На связку продырявленных монет,
Я так легко и ясно думаю о Вас."

11.5.99


     ***

Обняв сорокатысячного брата,
Офелия одна идет обратно.
Пусть не поет, а хмурится, зевая -
Зато в своем уме, зато живая.

9.3.99


     ***

Моей тоске неведомо начало - 
Когда метель за окнами кричала,
И снег метался, ужасом несом,
Лип к стеклам, вился с крыш водоворотом,
И исчезал во тьме за поворотом,
Под чьим-то сердобольным колесом.

И я - мечусь, себе не зная места,
Не вынося ни голоса, ни жеста,
Бегу от света к темному стеклу,
Где улица смятенна и невнятна,
Где вместо ламп расплывшиеся пятна
И ель в припадке бьется на углу.

2.1.99


     ***

О мерная пружинистость стопы!
О маятник в замызганной перчатке!
Я - метроном. Я в музыку толпы
Вношу порядка слабые зачатки.
 
Делю на такты цокот каблуков,
Гудки машин, чужие разговоры.
И вязкое легато облаков
подчеркнуто синкопой светофора.

Мы обтекаем лужи и стволы,
Плывут вдоль нас лотки и магазины.  
И тема голубиного курлы
Сменяет тему шороха резины.

14.12.98

     ***


Искать невидимый талант
    в себе от гордости и скуки - 
Как будто духов вызывать,
    стуча по стулу кулаком.
Коль не заселена душа -
    к чему ломиться и аукать?
И не взлететь, коль огражден 
    от поднебесья потолком.

Талант - не слиток серебра,
    зарытый в яме под стеною,
Он как зерно, он как ручей,
    он как весенняя вода.
К чему искать зерно? - Оно 
    само проклюнется весною.
К чему искать ручей?  - Он сам
    пробьется вверх из-подо льда.

Не выжать влагу из камней,
    плавник не выменять на ноги,
И, от натуги посинев, 
    не сотворить в себе творца.
Так что ж от поисков твоих
    тебе достанется в итоге?
Мычанье злое немтыря,
    полет змеи, балет хромца.

16.11.98

             ***

То ли белка, то ли мышка
        растекалася по древу,
В общем, серая зверушка - 
        да не все ли нам равно?
Назовем бедняжку мыслью,
        подчиняясь перепеву - 
Кто их знает, что там было?
        А и было, так давно.

И, последовав примеру,
        растечемся мыслью сами,
О любимом, о привычном,
        заведенным раз путем:
Ужаснемся серой мути,
        захлебнемся небесами,
Зашуршим листвою, вязью
        травы жухлые сплетем.

Что ж еще нам нужно, кроме
        уголка, листка бумаги,
Карандашного огрызка 
        и открытого окна?
Разве что глаза чужие,
        да еще - чуть-чуть отваги:
Дать прочесть им закорючки,
        штучки-дрючки, письмена.

Ни о чем, да все о том же - 
        о своей, пардон, натуре,
О своих любовных драмах,
        о погоде, о тоске,
Не кривляясь, не красуясь,
        распластавшись со всей дури
То ли мышкою по древу, 
        то ли рыбой на песке.

12.5.98
 

 ПЕРЕВОД ИЗ ОДЕНА

О чем ты думаешь, мой ласковый, мой нежный?
Какая мысль тебя и гложет, и гнетет?
Моя любовь? Счет денег неизбежный?
Чужое золото, разбойничий налет?

О, не пугай меня. Очнись скорей, мой ясный,
Не дай уйти. Рукам догнать меня вели.
И, вслед за мной проделав путь напрасный,
Остановись на краешке земли.

Змеею подымись. Пусть птичий щебет стихнет,
Померкнет солнце, и, дыханье затая, 
Я в ужасе замру, и тут меня настигнет
Любовь ударом в сердце. Я твоя.

25.2.98


     ФУГА

    (для двух голосов)

Не описанный в стихах,
Не рассказанный подругам,
Появившись впопыхах,
Стал хроническим недугом.

                Не рассказана, не спета --
Из неведомо чего --    
                Как всегда, к исходу лета --
Сердцевиной моего 

Ежедневного вращенья --
                Появилась, обрела
                Голос, тело, отраженье 
                И меня с ума свела.

                Из какого --
Не скажу --
                          ежедневного раздрая
                Появилась --
Закружу --
                Закружила мир, играя --

                Нарушая все порядки --
Обрывая лепестки --
      Словно белые тетрадки
        Ученической листки...

30.12.97


             ЛЕТО

Завалиться бы на травку, на ромашки животом,
И, помахивая пяткой, подбородок подпереть,
На детей смотреть - как дочка забавляется с котом,
Ноет сын, уже успевший себе ногу натереть.

(Краем глаза: ты, неясный, неразборчивый, как почерк,
то ли с книжкой, то ли с чашкой, то ль стоишь, то ли сидишь,
Не на птичек, не на кошек, не на мальчиков и дочек - 
На меня, босую дуру, ты внимательно глядишь.

А я будто бы не вижу, щурюсь будто бы на солнце, 
Изгрызая стебель травки, выпивая сладкий сок.
Дом мой убран, сад прополот, чисто вымыты оконца.
Ласков взгляд, скользящий мимо загорелых голых ног.)

25.11.97


        ДОРОГА НА ХОР

Забыть приятно прошлые печали - 
Вот страхи наконец-то замолчали,
Мир дружелюбен, благостен и тих.
Приятно видеть мелочи, и в стих

Пытаться уложить их друг за другом:
"Фонтанчик бодрый бьет струей упруго," - 
И, глядя вверх из гулкой тишины,
Искать сравненье, скажем, для луны:

Прозрачный ломтик, тонкий, как крыло
Стрекозье, в легкой талой синеве
Над солнечной взрослеющею кроной,
Уже почти по-летнему зеленой
И цветом близкой мартовской траве.

И все еще, представь себе, светло,
Грохочет поезд, шелестят машины,
Теплы каменья грязного моста.
Под птичий щебет за окном старинным
В церквушке с хором буду петь с листа.

16.5.97


    ДИАГНОЗ

Беспредметная тоска - 
Отличительное свойство
Полового беспокойства
И нехватки мужика.

Исцеляется недуг
Сытным ужином, работой,
Спортом, чтением, зевотой 
И наличием подруг.

12.5.97


    ЗАМЕТКИ ФЕНОЛОГА

Вот вам наступленье лета -
меньше ночи, больше света.

(Наступление зимы - 
меньше света, больше тьмы).

Апрель 97



     ***	    

Прими же правила игры - 
Не отвергай мои дары, 
В них не ищи изъяна.
Фальшиво золото стихов,
И переплет из лоскутов,
Отнюдь не из сафьяна.

Нет, я не греческий мудрец,
Я не владычица сердец,
И жалки мои позы.
Но пожалей, но снизойди,
Ну хоть с презреньем не гляди
На тряпочные розы.

8.2.97


    ПОПЫТКА ОПИСАТЬ ЗАКАТ
    
	1.

Был закат и тих, и нежен,
Был окрашен соком вишен,
Пах он домом, теплым хлебом, 
Виден был издалека - 
Бело-розовое небо, 
Голубые облака.

	2.

Солнце пишет в тех же красках, 
Что на итальянских фресках,
Где задумчивые боги
Восседают в облаках,
И своих младенцев строгих
Держат девы на руках.

Краски фресок флорентийских
Тают в небесах английских.
И по улице вечерней
под закатом я брела,
Нежным, будто оперенье
Серафимова крыла.  

25.11.96 - 5.1.97


     ***

Стада разнообразного зверья
В нас уживаются вполне.
Я, скажем - подколодная змея,
Не верьте мне.

(А ты - проклятый с дудкой чародей:
Притоптывает в такт нога босая, 
И я, бессильна в ярости своей,
Пляшу, а не душу и не кусаю.)

Я - страус: он, хоть важен и высок,
Но не способен справиться с делами, 
Oн или прячет голову в песок, 
Иль хлопает растерянно глазами.

Я - рыба, кролик, иволга, щенок,
Павлин, в себя влюбленный до маразма.
А иногда я попросту комок
Растекшейся по полу протоплазмы.

29.10.96


 	СРАЖЕНИЕ

Сигналя трубой,
истекая словами - 
сражаюсь с собой 
или все-таки с Вами?

Воинственность армий 
уступит терпенью 
В сраженьи ли с Вами
иль с собственной тенью.

21.9.96




    

    
Svetlana Barsky


Last modified: Tue Apr 20 16:45:50 BST 2004