_CBETA_ : Кармен

В первый раз прослушала оперу целиком, а не избранное Щедриным и классически-музыкальными диджеями. Оказывается, и в сюжете у меня были провалы, появились совершенно неожиданная Микаэла с хозеевой матушкой, шастанье по лесу с цыганами-контрабандистами...

Очень понравилась постановка: сцена Альберт-Холла открыта со всех сторон, поэтому и по части декораций, и по части размещения хора-солистов надо извращаться так, чтобы всем все было видно и слышно. Художник сделал постамент-"змею": круглая платформа, от которой витком отходит постепенно снижающаяся широкая дорожка, а в петле дорожки еще одна платформа-яма. Т.е. представьте себе 8-ку, у которой одна половинка выше среднего уровня, а вторая ниже. В первом акте на верхней платформе была городская площадь с солдатами, а на нижней табачная фабрика. А в последнем вся городская толпа в нижнем "загончике" смотрела корриду, пока на абсолютно пустынной верхней площадке Хозе убивал Карменситу.

Хозе был толстый и неуклюжий. Впрочем, и Кармен была далеко не тростинка. Больше всего он походил на замкнутого аспиранта, любителя пасьянсов и кроссвордов. Ему ужасно не шла военная форма, хотя бандитский кожаный жилет был неожиданно к лицу. Шансов устоять против чар Кармен, а уж тем более - против соперника-Эскамильо у него не было никаких. Тенор, впрочем, был более чем достойный. Кармен слишком много жеманилась, излишне махала руками и топала ногами, но голосом владела хорошо. Еще бы не хихикала, изображая живость характера, и не бегала вприпрыжку, сотрясаясь, и не сидела, "соблазнительно" расставив ноги... Почему, почему композиторы не пишут трогательные оперы про страсти не очень молодых полных людей?... Но если оставить в стороне странную притягательность жеманной Кармен и неожиданный необъяснимый ее интерес к этому ботанику, то остальное все вполне попадает в тему: Кармен соблазняет Хозе, просто чтобы не попасть в тюрьму, а дальше он совершенно голову потерял, с таким типом случается. Карандышева хоть взять... Эскамильо был безумно хорош, надо сказать, и офицер, и Микаэла, тоненькая высокая блондинка, чудесное сопрано.

Но больше всего мне, душе простой и падкой на зрелищность, понравились массовые сцены. С самого начала: в полной темноте под увертюру то там, то сям высвечивались прожектором сцены городской жизни: мужчина играет с мальчишками в корриду, пожилая женщина в черном учит маленькую девочку танцевать фламенко, бродяга играет на гитаре...
Детей было много, в городских сценах бегали между хористами, совершенно свободные, а в финале, среди процессий перед корридой, шла стайка детей со скелетиками на палках в страшных масках... Хор, кстати, бродил по сцене случайным образом, тем самым была решена проблема подачи звука во все направления разом. Более того, звук приходил с разных сторон, перемешиваясь, меняя громкость и текстуру, и это было прекрасно... Очень понравилась сцена в трактире, с плясками, с теснотой, с фонариками, Кармен, бьющая тарелки и отстукивающая ритм осколками, как кастаньетами. Спектакль был решен в картинках 1920-х годов, и "чистая публика" в прологе с легким презрением смотрела на совершенно чуждую ей жизнь цыган и рабочих, которая не менялась столетиями. История, кстати, от этого стала еще более контрастной, не теряя в plausibility (сколько бы ее там ни было). И это добавляло массу каких-то интересных деталей. В первой сцене, где Кармен поет про любовь, пташек и крылья - это она дразнит-отвергает толстого "чистого" богача, американца по виду. А перед корридой по сцене между городских толп шнырял негр-репортер с ящиком-камерой, и Эскамильо ему позировал...

Да, еще вспомнила совершенно сюрреальный момент. Когда после перипетий в лесу цыгане шумною толпою удалились, и наступила пора сюжету перенестись в город, деревья на сцене покачались-покачались - и медленно взлетели... Публика ахнула и захихикала.

Еще бы надо написать про андалусийскую Кармен для сравнения, но это в другой раз.